Намеченные акции протеста междуреченских шахтеров так и не состоялись. С ловкостью бывалого иллюзиониста местные власти превратили митинг в фарс, траур в спартакиаду, а горняков в рецидивистов.
Вназначенный час возле здания мэрии Междуреченска немноголюдно. Человек двадцать журналистов слоняются по площади в поисках протестующих. Искрятся на солнце бордовые лавочки с надписью «Окрашено» (их здесь красят раз в неделю — перед каждым митингом). Из наглухо тонированной «десятки» без номеров поблескивает глазок фотоаппарата. Еще одна миниатюрная камера направлена в сторону митингующих из соседнего двора, сотрудники в штатском не слишком убедительно изображают скучающих граждан. По улице катит жизнерадостный желтый автобус с надписью «Дети», внутри еще одна порция правоохранителей, на этот раз в форме. Весело калякает с прессой экс-майор Алексей Дымовский, прославившийся видеообращением к президенту, а теперь прибывший в Кузбасс «поддержать инициативу шахтеров» (а вот собиравшийся сюда Григорий Грабовой так и не приехал). Вскоре появляются и глашатаи этой инициативы. Пара женщин в красном обеспечивает журналистов листовками КПРФ. Горестная пожилая дама в джинсовой кепке с надписью «For your great satisfaction» раздает обращение «Всероссийского забастовочного комитета», призывающего дать «достойный ответ бессовестной и бесчеловечной власти».
— Нас сделали рабами, — убежденно говорит в микрофоны дама. — Но у каждого человека всегда есть последнее средство проявить протест, например перестать жить в государстве, которое неблагодарно, которое не ценит своих граждан, которое не заслуживает иметь детей.
Самих недовольных собралось от силы десятка три, некоторые предпочитали не приближаться, кучкуясь под светофором на другой стороне центральной улицы. Куда же подевались тысячи междуреченцев, за неделю до этого протестовавших на площадях города? Сотни перекрывавших железнодорожный переезд? Десятки дравшихся с ОМОНом?
Очевидно, «пряники», которыми «накормили» шахтеров по итогам прошлых беспорядков, сделали свое дело. Была создана инициативная группа, призванная отстаивать интересы угольщиков перед лицом власти. Владельцам шахты устроили публичную выволочку, директора сняли. Рабочим за вынужденный простой обещали платить не две трети от среднегодовой зарплаты, а целую.
Одновременно защелкал и «кнут». На многих предприятиях работникам намекнули, что гулять в субботу лучше так, чтобы не оказаться на кадрах оперативной съемки, иначе жди неприятностей вплоть до увольнения.
Несомненно, сыграла свою роль и кампания по дискредитации протестного движения, которую возглавил лично губернатор области Аман Тулеев. Наиболее ярким ее эпизодом стало его выступление, в котором он назвал прессе имя и домашний адрес «организатора беспорядков».
— Герасимов Антон Александрович, улица Гончаренко, 1, 112, — представил «зачинщика» губернатор. — Уголовник, находится в федеральном розыске, лидер преступной группировки, показываю его вам.
Тулеев держал в руке типовое милицейское фото, датированное апрелем 2009−го: фас, профиль.
Одновременно губернатор попенял междуреченским правоохранителям.
— Милиция должна была оперативнее сработать: было какое-то брожение, нерешительность, пока не вмешалось руководство, — раскритиковал он работников местного УВД. — Ну чего это: идут, значит, бандиты, а ты не знаешь? Ну что это такое? Ты что, не знаешь в лицо бандита? Находится бандит в федеральном розыске, ведет толпу, а ты не знаешь? Преступника в лицо надо знать!
Впрочем, довольно быстро выяснилось, что проблемы с распознаванием лиц есть и у самого губернатора. Человек на показанном им фото оказался вовсе не Антоном Герасимовым. Сам Герасимов передал в прессу свое видеообращение.
— Работаю в угольной промышленности шестой год, узнал от знакомых, что меня обвиняют, что я лидер преступных группировок, но я не имею к этому никакого отношения, ни судимостей, ничего не имею, с восемнадцати лет работаю в шахте. СМИ и губернатор, получается, меня оболгали, — растерянно бормочет он на видео.
В чем заключалась его вина, до сих пор не вполне понятно. Может быть, в том, что накануне беспорядков он в составе инициативной группы шахтеров пришел на прием к мэру Междуреченска Сергею Щербакову и, задав вопрос, позволил себе перебить самолюбивого градоначальника. А Щербаков ведь неоднократно предупреждал собравшихся: «Я же не хрен с горы и не на помойке найденный! Я мэр города!» И напоминал, что он еще и кандидат в мастера спорта по боксу.
— Ты тут дискутировать будешь, молодой человек? Перебивать? — осадил мэр любителя диалогов. — Еще раз скажешь, что я увиливаю, я тебе щелбан поставлю!
Распорядившись показать встречу по телевидению без купюр, мэр добавил: «В том числе и вопросы Антона пьяного, чтобы ему с утра было стыдно».
Наутро, включив телевизор, Антон обнаружил там уже самого губернатора, называющего его лидером ОПГ. Похоже, Антону стало не столько стыдно, сколько страшно. Дверь в его квартиру с тех пор заперта, испуганный женский голос кричит: «Это все неправда! Никакой он не уголовник! Оставьте нас в покое! Уходите!»
Через пару дней, докладывая Виктору Зубкову про обстановку в области, Тулеев поправился.
— Нами замечен кто — вот господин Кретинин, вообще не шахтер, нигде не работает, уголовник, бандит, судим за вымогательство. Но он больше всех кричал: я — шахтер, я получаю 15 тысяч, а ты сколько получаешь?! Он — заводила, — сказал губернатор.
Правда, со второго раза назвав правильную фамилию, он благоразумно не упомянул про федеральный розыск: уже было известно, что все задержанные на железной дороге отпущены и даже по возбужденным уголовным делам проходят лишь как свидетели. Однако и тут Тулеев, похоже, оказался плохо информирован.
— Судимость у меня действительно есть, но погашенная: год условно по 330−й статье, «Самоуправство», — объяснил нам при встрече Роман Кретинин. — И вовсе я не безработный, я подземный электрослесарь на ЗАО «Коксовая» (входит в Распадскую угольную компанию. — «РР»). Живу, работаю, ни от кого не прячусь.
На вопрос, был ли он на злополучном переезде, Роман кивнул.
— Да, был. Но, когда началась потасовка, я, наоборот, в сторону отошел, не кидался, ничего и в мыслях не было: я-то как раз трезвый был, я на следующий день в первую смену работал, — Роман недоуменно пожал плечами. — А тут подходит ко мне господин Коледов, начальник нашего шестого отдела (по борьбе с организованной преступностью. — «РР»), он меня лично знает, и говорит: «О, ты же не шахтер, ты вымогатель у нас!» — ну, и забрал меня.
Просидев сутки, Роман вышел на свободу в качестве свидетеля и, позвонив родителям, узнал, что прославился на всю страну.
— Испугался, удивился… Надеюсь, у прокуратуры своя линия и господин Тулеев не сможет вмешаться в работу следствия. Никакой я не организатор, я даже не участник, я же вообще ничего плохого не делал, — обиженно твердит Кретинин. — Я даже думал, не подать ли на губернатора в суд за клевету, но, наверное, не буду: у нас в области господин Тулеев — маленький божок, боюсь, в Кузбассе у меня в суде ничего не получится. Наоборот, как бы хуже не вышло. Но я хочу, чтобы народ знал правду, чтобы, если что-то со мной произойдет, люди знали, что я невиновен.
Впрочем, несмотря на устроенный властями информационный балаган, своей цели они добились: сегодня многие междуреченцы, в том числе и шахтеры, убеждены, что митинги — дело рук уголовников и провокаторов. И это одна из причин, по которым пустовала площадь перед администрацией. Есть и вторая: многие горняки по привычке пришли на другую площадь — перед ДК «Распадская». Туда горадминистрация заблаговременно свезла детско-юношеские команды города по футболу, баскетболу и лыжероллерам. Приехал даже вице-чемпион России по хоккею с мячом кемеровский «Кузбасс». Ослепительное шоу почему-то называлось «Спартакиада работников коммунального хозяйства».
— Впервые за всю историю приехали в Междуреченск, — озадаченно сказал один из варягов. — Нам вчера вечером сказали: собирайтесь, надо срочно ехать. Странно, конечно, и двух недель со взрыва не прошло, но это ж не я решаю. У нас тут, как я понял, не то тренировка, не то мастер-класс для шахтеров…
Зато сайт обладминистрации до сих пор венчает траурная надпись «Горе Кузбасса».
Комментариев нет.