Гибель южнокорейского корабля, потопленного Северной Кореей, спровоцировала опасное противостояние между двумя странами. При этом, с учетом возможного наличия у Пхеньяна ядерного оружия, любой конфликт может быстро обернуться крупными неприятностями. Этот кризис ставит перед Китаем, основным союзником Северной Кореи и важным торговым партнером Южной Кореи непростую дилемму.
68-летний президент Южной Кореи Ли Мен Бак избрал местом для произнесения своей напыщенной речи военный музей-мемориал. Этот мемориал – огромный каменный склеп – располагается в южнокорейской столице рядом с министерством обороны. Он наполнен реликвиями времен Корейской войны – кровавого конфликта между Северной и Южной Кореями, который за период с 1950-го по 1953-й год унес 4 миллиона жизней.
Скоро в нем может быть выставлена новая диковина: часть обломков «Чхонана» – южнокорейского корабля, который 26 марта разломился надвое и затонул в Желтом море после взрыва.
Однако пока этот жутковатый экспонат еще не выставлен, и Ли пришлось выступать на фоне двух рядов бюстов героев войны. Он ясно дал понять своему народу и всему миру, что началась новая эпоха, опасная эпоха, эпоха, в которой Южная Корея больше не будет покорно сносить все происходящее. Ли возложил вину за гибель 46 моряков, находившихся на борту «Чхонана», на Северную Корею, организовавшую торпедную атаку, и объявил, что его страна практически полностью прекращает торговлю с агрессорами. Он также заявил, что его правительство будет добиваться от ООН введения санкций против Пхеньяна, и заметил, что на сей раз режиму «придется заплатить» за это нападение.
Больше никакого шантажа не будет
Свою позицию президент выразил ясно: торпедная атака, которую в обычной ситуации сочли бы объявлением войны, стала, как минимум, последней каплей. Юг, заявил Ли, больше не намерен проявлять беспомощность в ответ на провокации Севера, или поддаваться постоянному шантажу со стороны режима и его «любимого руководителя» Ким Чен Ира, который считает себя богоподобным и непогрешимым. Если консерватору Ли удастся добиться своего, все мелкие инциденты в Желтом море, на морской границе между двумя странами, которую северяне не признают, все угрожающие военные жесты, все испытания новых ракет – станут иметь последствия в будущем.
С примирительной «политикой солнечного сияния», которую вели по отношению к северу предшественники Ли Ким Дэ Чжун (Kim Dae-jung) и Но Му Хен (Roh Moo-hyun) и которая помогала защитить сталинистский режим династии Кимов от неконтролируемого коллапса, теперь навсегда покончено.
С точки зрения Северной Кореи, само провозглашение того, что терпению Южной Кореи пришел конец, равняется «объявлению войны». Реакция последовала незамедлительно – Пхеньян пригрозил, что он будет стрелять по гигантским громкоговорителям, которые Ли намерен установить на границе между странами. Впервые с 2004 года Сеул планирует начать оповещать о преимуществах демократии и капитализма жителей территории, простирающейся на несколько километров вглубь державы Кимов. Он собирается час за часом потчевать северных корейцев новостями об очередных преступлениях их «Любимого руководителя».
В ответ Пхеньян объявил, что он намерен сократить торговлю с югом и рассмотреть вопрос о закрытии Кэсона – капиталистического анклава у границы, в котором примерно 40000 подданных диктатора Ким Чен Ира делают ботинки, одежду и прочие недорогие товары для южнокорейских компаний. Впрочем, в понедельник, Северная Корея передала при посредничестве южнокорейского бизнесмена, что она все же хотела бы сохранить Кэсон.
Мир затаил дыхание
Напряженность сейчас достигает самого высокого за много лет уровня. На прошлой неделе Пхеньян отключил прямую линию связи с югом, которая была создана, чтобы избежать нежелательных вооруженных конфликтов. Сеул в свою очередь повысил уровень боеготовности своих войск, а его корабли начали отрабатывать в Желтом море охоту за северокорейскими подводными лодками и испытывать противолодочные бомбы.
Кореи вновь заставляют весь мир затаить дыхание. Мировые финансовые рынки чрезвычайно нервно реагируют на происходящее на Дальнем Востоке: цены на акции падают от Токио до Сингапура, а курс южнокорейского вона к доллару опустился до самого низкого за последние восемь месяцев уровня.
Нигде на Земле интересы трех великих держав – Соединенных Штатов, Китая и России –и двух экономических гигантов – Японии и Южной Кореи – не сталкиваются так явно, как на 38-й параллели. Ситуацию делает особенно непредсказуемой то, что после проведенных Ким Чен Иром год назад новых ядерных испытаний, многие опасаются, что у его армии есть ядерное оружие, и она способна его применить. Вдобавок, Сеул – город с 20-миллионным населением – расположен в пределах досягаемости северокорейской артиллерии, и один выстрел может стать причиной непоправимой катастрофы.
На прошлой неделе великие державы беспомощно наблюдали за эскалацией конфликта между Пхеньяном и Сеулом. «Север и юг мчатся навстречу друг другу как два поезда на одном пути», – предупреждает бывший министр иностранных дел Кореи, член оппозиционной Демократической партии Сон Мин Сун (Song Min-soon). Ни одна из сторон не может отклониться от заявленной позиции, не потеряв при этом лицо. Если Ли отступит, его недавние угрозы будут выглядеть смехотворно, а если Ким, как того требует Сеул, извинится за торпедную атаку, он подорвет авторитет режима.
Часть 2: Чего пытается добиться Ким Чен Ир?
Однако чего же пытается достичь правитель Северной Кореи, которому нравится, когда его подданные называют его «солнцем 21-го века»? Хотел ли его режим, потопив «Чхонан», начать «священную войну», которой он угрожал в прошлом ноябре, когда южане обстреляли северокорейский корабль? Или тяжело больной Ким просто пытается привлечь внимание США в надежде добиться от Вашингтона экономической помощи и политического признания? В пользу последнего говорит многое.
Киму, который по слухам намеревается в ближайшее время провозгласить престолонаследником своего младшего сына Ким Чон Уна (Kim Jong-un), необходимо предложить подданным перспективу улучшения обстановки. Он уже обещал, что к 2012 году – к 100-летнему юбилею своего отца, покойного основателя страны Ким Ир Сена – он обеспечит стране процветание. Однако в итоге он только настроил против себя местный немногочисленный средний класс, проведя в прошлом году повальную валютную реформу, в ходе которой людям пришлось переводить свои сбережения в новые воны из расчета 100 к одному. Сообщается, что Ким даже приказал расстрелять своего главу Госплана, на которого возложил вину за вызванный реформами хаос, перебои со снабжением и неожиданные протесты подданных.
Однако, похоже, что, торпедировав «Чхонан», режим Северной Кореи заигрался со своей рискованной политикой выживания, основанной на вымогательстве и запугивании. В отличие от своих либеральных предшественников южнокорейский президент Ли не намерен мириться с шантажом. Бывший директор Hyundai – сторонник жесткой линии и настаивает, среди прочего, на закрытии ядерной программы Пхеньяна.
Международная поддержка
Вдобавок, хозяин «Голубого дома», как называют президентский дворец в Сеуле, сумел обеспечить своему плану по изоляции севера международную поддержку. Например, вину за нападение на «Чхонан» Ли возложил на Северную Корею только после того, как обломки корабля подверглись тщательному исследованию при участии 24 военных экспертов из Соединенных Штатов, Великобритании, Австралии и Швеции.
Главной уликой для комиссии по расследованию стала найденная на месте гибели корабля часть двигателя торпеды с маркировкой «№ 1» внутри. Сообщается, что это типичная маркировка, которую в прошлом находили на северокорейских торпедах.
Представительство ООН в Сеуле также заинтересовалось докладом комиссии. ООН, силы которой во главе с США пришли на помощь югу, когда в 1950 году разгорелась Корейская война, хочет выяснить, не нарушила ли Северная Корея своей торпедной атакой условия договора 1953 года о прекращении огня. С американской точки зрения, преимущество этого подхода состоит том, что правительству президента США Барака Обамы не придется разговаривать с Кимом о потоплении «Чхонана» напрямую.
Критическая ситуация на корейском полуострове также стояла на повестке дня совещания Америки и Китая по стратегическим вопросам, проходившего на прошлой неделе в Пекине. Госсекретарь США Хиллари Клинтон прибыла в Китай, чтобы уговорить Пекин поддержать ужесточение санкций против Ирана. Однако кроме этого двум странам приходится также искать способы предотвратить войну между своими корейскими союзниками, которая могла бы привести к новому конфликту геополитических интересов между Пекином и Вашингтоном в Корее.
«Мы находимся в затруднительном положении»
Пекин хочет помешать американцам воспользоваться новым кризисом на Корейском полуострове для того, чтобы вновь упрочить свое положение в регионе, особенно сейчас, когда Обама пообещал югу «безусловную поддержку» в конфликте с Северной Кореей. Одновременно правительство в Вашингтоне может опять внести Северную Корею в список стран, которые поддерживают терроризм. Более того, Пекин боится, что Япония и Южная Корея могут, в конце концов, последовать примеру Ким Чен Ира и обзавестись ядерным оружием.
В свою очередь, для американцев напряженность в регионе в чем-то очень удобна. Скажем, японский премьер-министр Юкио Хатояма (Yukio Hatoyama) не один месяц уговаривал западную сверхдержаву закрыть базу на острове Окинава. Однако, когда начался корейский кризис, японскому премьеру пришлось скромно отказаться от этих требований. Он принес «искренние» извинения жителям Окинавы и предупредил, что им придется мириться с присутствием американских солдат и дальше.
Присутствие Америки в регионе также во многом объясняет, почему Китай даже не думает о том, чтобы осудить союзную Северную Корею за потопление «Чхонана». В прошлую среду заместитель министра иностранных дел Чжан Чжицзюнь (Zhang Zhijun) заявил, что премьер-министр Вэнь Цзябао (Wen Jiabao) планирует в ходе своего официального визита в Сеул провести «стратегические консультации». При этом дипломат не смог ответить на ключевой вопрос – каким образом Китай может убедить своего союзника одуматься.
«Мы находимся в затруднительном положении. Наша роль на Корейском полуострове ограничена, и, следовательно, ограничен и наш выбор», – объясняет высокопоставленный пекинский эксперт по Корее. С одой стороны, Китай не хочет настраивать против себя Южную Корею – своего важного торгового партнера, – но, с другой стороны, коммунисты из Пекина хотят сохранить идеологическую верность Северной Корее. Бывший лидер Китая Мао Цзедун пожертвовал в Корейской войне миллионом солдат, включая собственного сына, и наследники Мао не могут об этом забыть.
Опасения по поводу стабильности
Кроме этого Пекин волнуют проблемы собственной стабильности. Новая война может означать наплыв в Китай, протяженность границы которого с Северной Кореей составляет 1400 километров, сотен тысяч беженцев. Если же династия Кимов рухнет, американские войска могут продвинуться к рекам Ялу и Туманной, а это – ужасная перспектива для Пекина. Генералы Народно-освободительной армии, по слухам, уже подумывают о том, чтобы в случае кризиса объявить Северную Корею китайским протекторатом и вторгнуться в страну самим.
Между тем на людей, живущих по обе стороны 38-й параллели, вся эта пропагандистская шумиха действует относительно слабо. На прошлой неделе они продолжали заниматься своими обычными повседневными делами. В Пхеньяне подданные Кима готовились к празднику Ариран. Женщины-солдаты тренировались перед военным парадом, который должен пройти в день 65-летия Трудовой партии.
К югу от демаркационной линии обстановка также в основном остается спокойной. В идиллический солнечный день на прошлой неделе на пограничной железнодорожной станции «Дорасан», построенной много лет назад в надежде на примирение двух Корей, царила полная тишина. Знак указывал два направления движения – на Сеул и на Пекин, однако ни одного пассажира видно не было. Доступ на платформу преграждал стоявший на страже солдат в каске.
Комментариев нет.