Ушедший год порадовал нас двумя монографическими исследованиями о Китае. Обе работы написаны в тандеме. Это монография наших российских коллег С. Жукова и О. Резниковой из Института мировой экономики и международных отношений РАН, озаглавленная «Центральная Азия и Китай: экономическое взаимодействие в условиях глобализации»; другая работа вышла из-под пера французской пары – Марлен Ларюэль и Себастьяна Пейруза. Работа называется «Китай как сосед: центральноазиатские стратегии и перспективы».
Российский взгляд
В чём разница между книгами и в чём совпадают обе работы о Китае? По мнению российских авторов, только глобальный контекст является релевантной рамкой анализа, позволяющей раскрыть и оценить содержание и направление процессов, набирающих силу в связке Китай – Центральная Азия. Восходящая мировая держава является одним из самых активных участников процесса реконфигурации центральноазиатского экономического пространства. Опираясь на свои рыночные и нерыночные конкурентные преимущества, а также умело используя глобальные и региональные механизмы сотрудничества, главным образом Всемирную торговую организацию и в возрастающей степени Шанхайскую организацию сотрудничества, КНР объективно направляет вектор экономической перестройки центральноазиатского региона в целях решения приоритетных проблем своего национального развития. Центральноазиатские, как и все евразийские экономики, сталкиваются с принципиальным вызовом – ни одна из них не в состоянии составить конкуренции Китаю в отраслях вне сырьевого сектора, что накладывает жесткие ограничения на перспективы и структуру их экономического роста.
Авторы находят основания для вывода о том, что СУАР быстро превращается в ведущий центр экономической активности «Большой Центральной Азии». В настоящее время этот находящийся в процессе бурного формирования региональный макрорегион включает сам Синьцзян, Казахстан, Кыргызстан, некоторые близлежащие области России и до некоторой степени Таджикистан. В орбиту влияния этого региона может быть втянут Туркменистан и, хотя и в меньшей степени – Узбекистан. Этот процесс проявляется как прямо, через создание взаимодополняемых с центральноазиатскими экономиками экономических структур, так и косвенно по причине того, что автономный район обеспечивает Центральной Азии выход на большой Китай. Возрастающая роль СУАР в качестве ведущего центра экономической активности в «Большой Центральной Азии» осязаемо представлена в потоках товаров, инвестиций, строительстве трансграничных дорожно-транспортных инфраструктур. Они подчеркивают, что такое развитие стало возможным только потому, что СУАР функционально выполняет роль транзитного моста между Центральной Азией и развитыми центральными и южными провинциями Китая, а также потому, что центральное правительство КНР продолжает перераспределять в пользу Синьцзяна масштабные экономические ресурсы.
Российские исследователи обращают внимание на такой факт, что для КНР экономическое сотрудничество с Центральной Азией во многом является побочным продуктом решения крупной задачи национального развития – обеспечить ускоренный подъём западных районов страны. По мнению авторов, Казахстан стратегически важен для Китая и в качестве транзитного государства для импорта энергоносителей из других центральноазиатских стран. Эксперты полагают, что Казахстан намеренно подключил китайскую сторону к обсуждению региональных газовых проектов, рассчитывая тем самым добиться определенных уступок со стороны России.
В концентрированном виде выводы к книге сформулированы авторами в следующем виде: во-первых, экономическое взаимодействие КНР и Центральной Азии в ближайшем десятилетии будет развиваться быстрыми темпами. Такой ход событий отражает глобальную тенденцию: Китай продолжает превращаться в мощный экономический центр современного мира. Во-вторых, притом, что потоки товаров, услуг, инвестиций и технологий по линии Китай – Центральная Азия будут нарастать, в силу несопоставимости масштабов экономик значимость экономических связей для участников этого процесса является резко асимметричной. В-третьих, главные экономические интересы КНР в Центральной Азии по объективным причинам завязаны на экономического лидера региона – Казахстан.
В-четвертых, как другие центры глобальной экономической мощи, Китай заинтересован практически исключительно в природных ресурсах Центральной Азии, в первую очередь нефти Казахстана и природном газе Туркменистана. В-пятых, для политического сопровождения своих экономических интересов в Центральной Азии (хотя и не только по этой причине) Китай пошёл на создание Шанхайской организации сотрудничества. Механизмы многосторонней дипломатии и риторики позволяют КНР обеспечить «мягкое обволакивание» Центральной Азии в неконфронтационном режиме. В-шестых, растущий внутренний спрос в КНР на практически всю группу сырьевых товаров закрепляет превращение Центральной Азии в сырьевой придаток не только европейской, но и китайской экономики.
Французский взгляд
Французские авторы в основу концепции своей книги закладывают следующий тезис: с 2000 года Китай начинает играть всё более значительную роль в Центральной Азии, и к сегодняшнему дню он достиг такого положения, с которого вполне способен угрожать традиционному доминированию России в этом регионе. Эти авторы пристально останавливаются на так называемом «китайском вопросе». По их мнению, этот вопрос имеет много измерений. Первое относится к международной системе отношений и геополитике. Другое измерение имеет внутренний характер: данная проблематика используется в зависимости от контекста внутриполитической ситуации в каждой стране.
В разных республиках Центральной Азии сформировалось различное видение «китайского вопроса». Для трёх государств региона он не имеет такого острого цивилизационного и геополитического контекста, как для Казахстана и Киргизии. Кроме того, Китай, сам того не желая, спровоцировал резкую эволюцию академической синологии в сторону политических и международных отношений. Французские учёные вполне справедливо обращают внимание на следующий феномен (в основном на казахстанском материале): Россию в регионе могут критиковать, Запад – не любить, но Китай – ненавидеть. Авторов поражает уровень синофобии в регионе, главной причиной которой, по их мнению, является просто элементарное незнание своего соседа. При этом характер антикитайской аргументации подозрительно напоминает клише советской пропаганды.
Французские исследователи отмечают, что Китай ведёт тонкую игру в регионе. Пекин вовсе не стремится вытеснять Россию из Центральной Азии в качестве гаранта безопасности региона. Наоборот, Китай вполне устраивает, что Москва несёт основные финансовые расходы за поддержание стратегического баланса в регионе. Однако, если в один прекрасный момент Пекин поставит своей целью вытеснение Москвы с первых ролей в регионе, он может натолкнуться на ожесточенное сопротивление со стороны России. Китай ведёт политику с упором на двусторонние отношения, что не позволяет центральноазиатским государствам и России выстраивать единый фронт в переговорах с КНР (как в случае с трансграничными реками).
Основным смыслом и целью стратегии Китая является заполнение экономического вакуума, образовавшегося после распада СССР. Впрочем, этот относится не только к Центральной Азии. Региональная стратегия КНР тесно связана с фактором Синьцзяна, уйгурской проблемой и т.д. На уровне методов и средств Китай пытается привязать к себе своими инвестициями страны региона, но авторы выражают глубокие сомнения в успехе долгосрочной экономической экспансии КНР. Тем не менее, Китай успешно ведёт себя в тех сферах, где отсутствие России очевидно, – это финансы и банковская сфера. Из последних сил Москва удерживает контроль над экспортом углеводородов, атомной промышленностью и электроэнергетикой. Но на геополитическом уровне Москва и Пекин находят много общих точек соприкосновения: оба заинтересованы в стабильности в регионе и сокращении западного влияния. Однако на экономическом уровне интересы обеих держав уже начинают приходить в столкновение. В первую очередь это относится к конкуренции за подземные ресурсы.
К каким выводам приходят оба тандема авторов? Они различны в той мере, в какой авторы ставили перед собой различные цели. Так, российские ученые резюмируют, что адаптация к экономическому возвышению Китая представляет собой центральный вызов для центральноазиатского региона. Особенно обращают внимание авторы на такой факт: нарастающее экономическое взаимодействие в связке КНР – Центральная Азия напрямую затрагивает интересы России. Поэтому авторы апеллируют к руководству своей страны, настоятельно рекомендуя последнему учитывать опыт экономического взаимодействия Центральной Азии с КНР при формулировании долгосрочных целей национального развития России.
Французские ученые приходят к неожиданному (с точки зрения логики всей работы) выводу. Настоящей проигравшей стороной в результате российско-китайского альянса являются не государства региона, а США и ЕС. Этот альянс не даёт возможности развивать в регионе процессы демократии и либерализации местных режимов. Но не только это. Китай, где потенциально, а где уже реально, своим присутствием не оставляет шанса западному бизнесу закрепиться в регионе. При этом Пекин ловко маскирует свою политику по сдерживанию Запада, оставляя Москве играть неблаговидную роль антизападной силы в регионе. В завершении Ларюэль и Пейруз твердо констатируют, что истинные интересы стран Центральной Азии твёрдо требуют присутствия в регионе третьей силы, которая могла бы выступить (в интересах самих стран ЦА) сдерживающей и уравновешивающей силой в противовес российско-китайскому альянсу. И этой силой, по их мнению, должен быть Запад.
Комментариев нет.