2 августа в Екатерининском зале Кремля, на торжественной церемонии вручения президентом России государственных наград, ордена Мужества был удостоен заместитель командира добровольческого казачьего батальона «Сибирь» Сергей Мерзеликин. «Вы пришли на передовую с единой целью: быть в трудную минуту с Отечеством и со своим народом, защитить наши идеалы, культуру, национальные интересы, отстоять священное право людей жить своей волей, своей жизнью, по заветам предков…», — поблагодарил участников специальной военной операции Владимир Путин. Как же Сергей Мерзеликин оказался в зоне СВО?
Возвращение в строй
Ещё год назад в послужном списке ветерана боевых действий, полковника запаса Сергея Мерзеликина значилось четыре войны, каждая из которых могла оказаться последней в его биографии. Не раз он был ранен, контужен, дважды увольнялся в запас по «оргштату», дважды возвращался в боевой строй по зову души и Отечества. Когда последний раз прощался с боевым знаменем и личным оружием, подумал — теперь уже навсегда. Но судьба распорядилась иначе.
С началом Россией специальной военной операции на Украине в зоне боевых действий оказались его сын и зять — офицеры Росгвардии. Воевали самоотверженно, отважно, рассказывали, как стервенеет и наседает враг. В один прекрасный момент Сергей подумал: ему ли, терскому казаку, опытному спецназовцу, награждённому боевыми орденами, отсиживаться в тылу? Жена Татьяна была сначала против, но потом согласилась.
Так Сергей Мерзеликин вновь оказался в гуще боевых действий, пятый раз в своей биографии — в качестве добровольца и заместителя командира батальона «Сибирь», призвавшись через военкомат и подписав контракт с Минобороны. А боевого опыта ему действительно было не занимать.
Родился в 1959 году в День Победы, что говорит уже само за себя. В Кисловодске окончил школу, активно занимался спортом и все время мечтал об армии — его деды и родной дядя были участниками Великой Отечественной войны, офицерами. После срочной службы успешно сдал экзамены в Новосибирское высшее военно-политическое общевойсковое училище в 1979-м, в конце которого состоялся ввод советских войск в Афганистан. Как только войска вошли, все курсанты из числа поступивших после срочной службы написали рапорта с просьбой отправить в «горячую точку». Но начальник политотдела обрезал: «Ещё навоюетесь». И оказался прав.
В училище Сергей времени не терял: усиленно осваивал науку побеждать, выступал за сборную вуза по вольной борьбе и самбо. Его даже занесли в Книгу Почёта, но не только за это. Во время прыжков с парашютом у заместителя командира разведвзвода запутались стропы во время сближения с Сергеем. Мерзеликин не растерялся. Обрезал один из парашютов и буквально руками удержал товарища в воздухе, чем спас тому жизнь. Они приземлились на одном куполе.
После учёбы попросился в 104-ю Кировобадскую воздушно-десантную дивизию, где проходил стажировку. Оттуда же в 1984 году впервые убыл в Афганистан замполитом парашютно-десантной роты 328-го парашютно-десантного полка. Их тогда бросили туда в ходе проведения Панджерской операции на усиление. В 1985-м убыл «за речку» уже на два года — в 103-ю воздушно-десантную дивизию, которой командовал Павел Грачев, будущий министр обороны. Из Афгана Сергей вернулся с несколькими ранениями и двумя орденами Красной Звезды на груди.
Последующая служба не стала спокойнее. Война в Нагорном Карабахе, осетино-ингушский конфликт, Чечня. После увольнения в запас три года проработал в уголовном розыске, затем служил в региональных структурах спецназа ФСБ, выполняя задачи на территории сначала Ингушетии, а затем Чечни.
Однако перегрузки и нервные срывы сказались на здоровье — второй раз снял погоны в 2007 году. Занялся работой с детьми, вёл несколько спортивных секций, возглавлял в Кисловодске Центр военно-патриотического воспитания. Отдал любимому делу всю душу и почти десять лет жизни, провез детей по всем городам-героям СССР. Гордится тем, что сейчас 14 его учеников воюют в зоне СВО.
Формула боя
Мы беседуем с полковником в просторном холле московского госпиталя для ветеранов войн № 3, мысленно вновь и вновь переносимся в кровавые события под Артёмовском, где Мерзеликин (позывной «Горец») потерял немало боевых товарищей, сам был тяжело ранен, но укронацистов через свой участок обороны не пропустил.
Наступление на этом направлении укронацисты предприняли ещё в мае, пытаясь обойти Артёмовск с правого фланга, где как раз и оказались боевые позиции отряда Мерзеликина.
Основное сражение, в котором сказался весь ранее накопленный им боевой опыт, произошло буквально через три дня после их прибытия в зону СВО. В ночь с 3 на 4 мая выдвинулись под Артёмовск, а 7 мая противник начал наступление. То есть подготовиться к бою времени было не много. И все же кое-что они успели.
Во-первых, доукомплектовались свежим пополнением в количестве 40 человек.
Во-вторых, Сергей оценил, что их позиция достаточно выгодна в инженерном и тактическом отношении. Она находилась в лесопосадке, перед которой простиралось открытое пространство.
В-третьих, разбил своих бойцов на тройки (снайпер, наблюдатель, стрелок либо пулемётчик с помощником и гранатомётчик). У каждой в обороне — свои ячейки, которые он приказал соединить ходами сообщения. Тройкам определил секторы огня, дал команду дооборудовать окопы, вырыть их в полный рост (это потом спасёт жизни многим бойцам). Кроме того, установил связь с корректировщиком огня, вышестоящим командованием, выделил бойцов в группу резерва.
Всё это — под постоянным огневым воздействием врага. На их позициях ранее уже был жёсткий бой. Значит, противник обязательно предпримет вторую попытку для прорыва. Поэтому Мерзеликин сделал всё, чтобы во взаимодействии с инженерным подразделением установить перед передним краем противопехотные и противотанковые мины. В этом ему помогли ребята из 200-й мотострелковой бригады, оснащённой средствами дистанционного минирования. После чего он поставил перед подчиненными задачу установить постоянное наблюдение за противником, организовать разведку. Сразу они начали корректировать огонь по неприятелю, выявлять его огневые точки, передвижение.
Подлость укрофашистов ещё в том, что многие наши знаменательные события и даты они извращают, мешают с грязью, стараются опоганить. Так было в канун Дня Победы в Великой Отечественной войне. Мерзеликин предчувствовал это и дал команду усилить наблюдение. Всю ночь они просидели в окопах, ожидая прорыва, о чем говорили многие разведпризнаки. В окопах было очень холодно, кое-где стояла вода после прошедших дождей. Но покидать укрытия никто не помышлял. У противника работали двигатели боевых машин, наблюдалось перемещение личного состава, доносились обрывки фраз и команд.
— 11 мая в 4:30 появились танки, — вспоминает Мерзеликин. — Один из них двинулся в нашем направлении, открыв на ходу огонь. Я скомандовал «К бою!». По нам начали работать и другие боевые машины. Одна из них подошла достаточно близко. Видимо, враг не смог сразу определить линию наших хорошо замаскированных окопов, выбрать основную цель. Этим замешательством воспользовался наводчик ПТУРа с позывным «Черкаш». Хорошо подготовленный, из бывших контрактников морской пехоты, он хладнокровно навёл свой «Фагот» на танк и подорвал его с первого выстрела. На этом же направлении подчинённые Мерзеликина подбили ещё две боевые машины пехоты.
Удивительно, но хвалёной иностранной техники не наблюдали. Первый танк оказался советским Т-72 устаревшей модификации. Потом появились БМП-2 и высадили десант. Используя складки местности, боевики попытались приблизиться к позициям.
По команде Мерзеликина подчинённые отсекли пехоту врага от боевых машин, многих боевиков положили. Но противник сразу подвез новое «пушечное мясо», не жалея свою пехоту. На этом этапе в работу вступили наши 120-мм миномёты и гранатометчики. Хорошо показали себя в ближнем бою также расчёты АГС «Пламя».
Как потом узнает Мерзеликин, именно на его позиции пришёлся основной удар ВСУ. Даже к вечеру боевики, которых было несколько сотен, не ослабили натиск. Бой в итоге продолжался всю ночь, до следующего дня.
— В какой-то момент нацисты приблизились к нам буквально на бросок гранаты, — рассказывает Мерзеликин. — Мы уже готовились к рукопашной. Все мои ребята были настроены жестко и мотивированно. Десантники (бывших не бывает) в самые критические минуты боя кричали «Слава ВДВ!», «За Россию!», «Армия России не сдаётся!». А противник в ответ — «Москаляку на гиляку!».
Сергей понял, насколько некоторым его ребятам не хватает боевой слаженности. Поэтому важно было выбрать ту формулу боя, которая позволила бы не сдать позиции, не пропустить через них пехотинцев врага. А поскольку тяжёлая гусеничная техника их в этот момент не поддерживала, он в какой-то момент решил вести огонь залпами из всех видов оружия, по единой команде. Это отрезвляло боевиков, прижимало их к земле. В конечном итоге атака захлебнулась.
Мерзеликин и сам не раз открывал огонь, хотя ещё с лейтенантских времён усвоил: командир должен прежде всего управлять подчинёнными. Если он в горячке боя уподобится рядовому бойцу, считай, что бой проигран. Задача командира — контролировать ход сражения, руководить людьми, следить за флангами. Поэтому постоянно перемещался по боевым позициям, проверял, не дрогнул ли кто. Но ребята — во многом его земляки — держались стойко.
По зову души и велению долга
Поняв, что с наскока взять опорный пункт не удастся, враг подключил артиллерию. Она начала утюжить наши позиции ещё сильнее. Особенно коварными оказались, говорит Сергей, «польки» — польские миномётные снаряды. Их прилёт не слышен, поэтому часто не успеваешь упасть на землю. Именно они нанесли наибольший урон подразделению.
Однако в этот момент хорошо сработал его санинструктор с позывным «Казбек». Он оттаскивал раненых, оказывал помощь в вырытом в земле укрытии. Практически все бойцы с лёгкими ранениями остались на позиции, вели огонь или снаряжали магазины патронами (боеприпасов, кстати, было предостаточно). Бой не прекращался ни на минуту. И тут нацисты поднялись в полный рост, пошли в атаку. Видно было, что они неадекватны, находятся под воздействием каких-то психотропных веществ. Но психическая атака не удалась.
— Самоотверженно проявил себя паренёк, которого мы звали Володя-оглы — азербайджанец по национальности из Калининграда, позывной «Кельт», — вспоминает Мерзеликин. — Сын офицера, он, даже раненый, не ушёл с позиции. Был ранен, но продолжил бой и парнишка с Алтая (позывной «Иркид»). Все ребята были великолепно мотивированы, понимали, за что воюют. За свою Родину, за право говорить по-русски, за независимость нашей страны. Воюют, в конечном итоге, с англосаксами, которые используют Украину в качестве тарана против России.
Укры несколько раз меняли тактику боя. После артиллерии начинали работать танки, потом БМП. В это время пехота по лесопосадке броском пыталась вновь подобраться к позициям их подразделения. Увы, война есть война, как бы она ни называлась. К сожалению, у Мерзеликина погибли два товарища — офицеры запаса с позывным «Волга» и «Буча».
«Буча» воевал до этого в Чечне, когда-то служил в дивизии генерала Александра Солуянова. В этом бою он спас своих раненых товарищей с позывными «Инспектор», «Руха», «Таран», когда их окоп противник начал забрасывать гранатами. Действуя хладнокровно, выбросил из окопа четыре гранаты, но самая последняя разорвалась у него в руке…
Уже под вечер Мерзеликина самого накрыло взрывной волной от разорвавшегося рядом 120-мм снаряда. Вместе с земляком и добровольцем Александром («Стрежень») их засыпало землей. А потом ещё раз, что называется, шандарахнуло.
Сергей очнулся весь в крови, левая рука болталась как плеть, не слушалась его. Осколок попал в плечо и прошел через всю руку почти до локтя, застряв там. Санитар «Казбек» перебинтовал, вколол обезболивающее. Но Мерзеликин не покинул позиции, продолжал руководить боем, хотя несколько раз за ночь терял сознание от потери крови.
Силы его подчинённых тоже были уже на исходе. Трудно сказать, чем бы всё закончилось, если бы не арткорректировщик с позывным «Скат». Он помог миномётчикам положить мины точно по скоплению вражеской пехоты. А утром бойцам Мерзеликина на выручку подошла подмога — одно из подразделений российских Вооружённых Сил.
12 мая, оглядев позиции и посчитав потери, Сергей понял, что целыми и невредимыми среди его ребят остались всего три-четыре человека, остальные ранены, из них 5−6 тяжело, практически все контужены. Два человека погибли. Таким образом, его подразделение, несмотря на потери, удержало правый фланг обороны под Артёмовском, не позволило врагу обойти этот населённый пункт.
Пока парни не вынесли на так называемую «нулёвку» последнего раненого, Мерзеликин оставался на передке. А когда 14 мая отправляли раненых в тыл, прилетел дрон-камикадзе и сделал свое черное дело…
Этот урок Мерзеликин усвоил на всю жизнь: вывозить раненых днём нельзя, не заручившись прикрытием средств ПВО.
После выздоровления полковник запаса Сергей Мерзеликин планирует вернуться на передовую, к своим ребятам, которые остались там и ждут командира. Да и контракт с Минобороны у него ещё действует. Так что начал готовиться к этому уже сейчас, вот только надо долечиться.
— Это война, прежде всего, дронов, артиллерии и космической разведки, — подводит итог Сергей. — И, как на всякой войне, на ней должны быть во главе угла система управления, единоначалие, железная воинская дисциплина. Без этого не победить.
И все же самое главное в другом, считает Мерзеликин. Верховный Главнокомандующий Владимир Путин недавно сказал о русском мире, который мы защищаем. Это не пропагандистский штамп.
«Наша 21-я позиция как раз олицетворяла русский мир. Плечом к плечу там воевали армянин и азербайджанец, русский и украинец, татарин, абазин, ногаец, алтаец, тувинец, — подчеркивает Сергей. — Они сражались и сражаются за право жить в единой семье братских народов, за Отечество, за право говорить на родном языке…».
Все они — православные, мусульмане, буддисты, католики — были едины в своем порыве отстоять вверенный им рубеж обороны, а если потребуется, то и отдать жизнь «за други своя». Все воевали за Россию. Так, как это делали когда-то наши отцы и деды в Великой Отечественной войне. Именно поэтому тот бой и выиграли.
Комментариев нет.