Мы всегда знали, что эпохе господства Америки как величайшей страны мира со временем придет конец. Но большинство из нас воображало, что наше низвержение, когда оно наступит, будет чем-то грандиозным и трагичным.
Но вместо этого мы получили не трагедию, а в большей мере смертельный фарс. Вместо того, чтобы слабеть в сражениях под непосильной имперской ношей, мы оказались парализованными законодательным процессом. Вместо того, чтобы воплотить в себе закат и падение Рима, мы стали воплощением распада Польши в 18-м веке.
Краткий урок из истории. В 17-м и 18-м веках польский законодательный орган Сейм действовал по принципу единогласия. Любой его член мог аннулировать законопроект, прокричав: “Не позволяю!” Из-за этого страна стала неуправляемой, а соседние государства начали отхватывать куски ее территории. К 1795 году Польша исчезла, и вновь она смогла появиться на свет лишь спустя столетие с лишним.
Сегодня Сенат США, похоже, твердо вознамерился ни в чем не уступать Сейму.
На прошлой неделе, спустя девять месяцев, Сенат наконец утвердил Марту Джонсон (Martha Johnson) в должности руководителя администрации служб общего назначения, которая управляет государственными зданиями, снабжением и закупками. Это далекая от политики должность, и никто не сомневался в компетенции Джонсон. Ее кандидатуру утвердили подавляющим большинством голосов – 94 против 2. Однако сенатор-республиканец от штата Миссури Кристофер Бонд (Christopher Bond) “затормозил” ее назначение, чтобы заставить правительство утвердить проект строительства зданий в Канзас-Сити.
Такое сомнительное достижение воодушевило сенатора-республиканца от Алабамы Ричарда Шелби (Richard Shelby). Так или иначе, но Шелби заблокировал все важные назначения в администрации Обамы (это около 70 важных государственных должностей) до тех пор, пока его штат не получит контракт на строительство самолетов-заправщиков и центр по борьбе с терроризмом.
Откуда у отдельных сенаторов появляется такая власть? В основе своей Сенат полагается в работе на единодушное согласие: трудно сделать что-то, если не все согласны с процедурой. Но вот появилась традиция, в рамках которой сенаторы в ответ на то, что не портят все и вся, получили право блокировать кандидатуры, которые им не по нраву.
В прошлом блокирование решений использовалось редко. Дело в том, что, как сообщалось в докладе исследовательской службы Конгресса по практике работы, Сенат руководствовался “традициями вежливости, учтивости, взаимности и компромиссов”. Но это было раньше. Правила, которые раньше работали, сегодня оказались недействующими. А одна из главных политических партий США скатилась в нигилизм, не видя никакого вреда (и на деле получая политические дивиденды) в том, что страна становится неуправляемой.
Насколько все это плохо? Настолько плохо, что я начал скучать по Ньюту Гингричу (бывший спикер палаты представителей Конгресса США, представитель консервативного крыла Республиканской партии – прим. перев.).
Читатели могут вспомнить о том, что в 1995 году Гингрич, бывший тогда спикером палаты представителей, заблокировал финансирование федерального правительства и вынудил его временно прекратить работу. Случай был некрасивый и экстремальный, но, по крайней мере, у Гингрича были вполне конкретные требования: он хотел, чтобы Билл Клинтон согласился резко сократить расходы на государственную программу бесплатной медицинской помощи престарелым.
В отличие от него сегодня республиканские лидеры отказываются выступать с какими-либо конкретными предложениями. Они яростно нападают на дефицит, а в прошлом месяце их сенаторы как один проголосовали против любых увеличений лимита федерального долга. Этим шагом они могли ускорить очередную остановку работы правительства, если бы у демократов не было 60 голосов. Однако одновременно они осуждают все, что может реально привести к снижению дефицита, включая, как это ни парадоксально, все попытки более разумно тратить средства программы медицинской помощи престарелым.
А поскольку Великая старая партия отреклась от всякой ответственности за то, чтобы дела продвигались вперед и делались, вполне естественно, что отдельные сенаторы ощущают себя вправе брать всю страну в заложники, только чтобы добиться финансирования своих любимых проектов.
Истина заключается в том, что в нынешних условиях американской политики то, как работает Сенат, несопоставимо с работой функционирующего органа власти. Сами сенаторы должны признать данный факт и добиться изменений в этих правилах, чтобы ликвидировать или, по крайней мере, ограничить возможности по созданию обструкций. Они могут и должны это сделать большинством голосов в первый же день следующей сессии Сената.
Но не спешите. Сегодня демократы не в состоянии даже набирать политические очки, изобличая своих оппонентов в обструкционизме.
Сигнал весьма прост (и это должен был быть главный сигнал в Массачусетсе): голосовать за республиканца, независимо от того, что вы думаете о нем как о человеке, равносильно голосованию за паралич. Но сейчас мы уже знаем, как администрация Обамы поступает с теми, кто готов ее уничтожить. Она хватает противника за руки, но не сильно. Да, пресс-секретарь Белого Дома Роберт Гиббс (Robert Gibbs) обвинил Шелби в “глупости”. Да уж, это найдет сильный отклик в сердцах избирателей.
После распада Польши один польский офицер, служивший в армии Наполеона, сочинил песню, которая со временем, после возрождения страны в результате Первой мировой войны, стала ее национальным гимном. Он начинается со слов “Ещё Польша не погибла”.
Что ж, Америка тоже еще не погибла. Но Сенат над этим работает.
Комментариев нет.